Марат Фаррахов

Человек подобно ели, муравью или бобру это вид-эдификатор. То есть такой вид, которому лучше всего живётся в среде, которую он сам себе создаёт. И в какой-то момент истории человечества такой средой стали города.

По мере развития культуры города усложнялись, как и усложнялись отношения города и природы. В какие-то эпохи происходили сближения, в какие-то моменты разделение. Так, например, на Forma Urbis Romae не отмечено ни одного природного объекта.

А в эпоху Просвящения вдруг возникают идеи городских парков, как инструментов приобщения к изначальной нравственности и благодати природы. Индустриальная революция привела к радикальному противопоставлению города и природы. Безмолвная Весна, Годзилла и Долина Папоротников стали мощными культурными символами этого размежевания.

Рефлексия метаболических разрывов, которые создают модернистские города индустриальной эпохи привела нас в современность - эпоху городской политической экологии. Цели устойчивого развития, экоурбанистика, ESG-повестка, концепция городов-губок и даже проект Венера - всё это попытки на языках градостроительства, архитектуры, ландшафтной инженерии и социальной философии отвечать на вызовы, которые поставила перед нами индустриальная эпоха. Это попытки вернуть природу в города, а города в природу.

Чем характеризовались ключевые вехи отношений природы и города, как менялось общество в зависимости от доминирующих способов осмысления этих отношений и какое будущее ждёт наши города, исходя из ключевых трендов современности - обо всём об этом пойдёт речь в моей лекции.